[Анни]

Выкладываю исключительно текстовую (без скринов) проду.

Умер телефон в кармане


Напишу записку маме


Напишу, что очень рада


ПАДАТЬ…

Дорогой дневник…
Случилось такое… нет, ты даже себе не представляешь, что случилось…это какой-то кошмар, я сплю, ущипните меня, умоляю…
Ладно, прекращаю истерику… спокойно, спокойно…
Спокойно… уф.
Не волнуйся, сейчас нормально все объясню.
Значит, так. Буду рассказывать по порядку.
Прямо с утра я добралась до ближайшей станции и села на поезд, идущий до Бэт-Вэлли. Это сравнительно недалеко от Академии (ехать шесть часов), и туда, как и в другие провинциальные городки, довольно часто ходят поезда. Сплю я днем плохо (к тому же, потом голова такая тяжелая), так что я купила в ларьке на станции вафельный тортик, попросила у проводницы чаю, взяла плеер и стала слушать музыку.
Зарядка была полная, тортик вкусным, и к тому же я все-таки задремала… в общем, шесть часов пролетели незаметно.
Я проснулась от зуммера тревоги, и от подозрительно истеричного «Поезд дальше не пойдет!». Сначала я не поняла, что вообще случилось (спросонья всегда торможу). Потом меня вывели – нет, просто выволокли – из вагона, не дав даже взять чемодан (который я запихнула черт знает куда). Кричали что-то про чрезвычайную ситуацию, про какую-то катастрофу… потом – поставили к стене станции (хорошо, хоть не к кирпичной) вместе с остальными пассажирами, не менее растерянными, чем я. И вот тогда я поняла – что-то случилось. В первую очередь – по виду станции. Она была похожа на разрушенный вокзал из какой-то стрелялки про мутантов, в которую я еще в школе играла. Мутантов поблизости не наблюдалась, но общая картина была похожа.
Грязный, выжженный ландшафт, не единого кустика или деревца. Серое, затянутое свинцовыми тучами небо – в котором не было видно ни одной птицы. Даже криков воронья (просто обязательных для таких пейзажей) не было слышно.
Более или менее (скорее менее) наведя порядок и собрав нас в кучу, нам объяснили…
Не далее как вчера в нашем маленьком, мирном Бэт-Вэлли, где самым главным, страшным и единственным врагом народа является борющаяся за общественную нравственность старушка миссис Крумблеботтом (вот имя, без пол-литры не выговоришь), произошла страшная катастрофа. Как в Чернобыле, только вместо АЭС взорвались электростанции. Все три. О причине нам рассказали как-то скомкано – что-то там про перепад давления воды…
Ну а потом (очевидно, чтобы окончательно нас добить) – кратко обрисовали общую картину. Почва отравлена, вода загрязнена, почти все дома разрушены, 99% населения почило в бозе, по округе бродят плотоядные зомби (некогда бывшие этими самыми 99 процентами… миссис Крумблеботтом стопудово среди них!), воздух вреден, воцарилась ядерная зима, о том, чтобы выбраться из этого кошмара, и речи нет – все оцеплено, ожидается прибытие специалистов (ученых, что ли? Или военных, чтоб с зомби бороться?). Ну а пока – живите как хотите. Обустраивайтесь, как говориться, на новом месте…
Весь кошмарный смысл сказанного дошел до меня не сразу. А когда дошел…
Сначала оставалась еще слабенькая надежда, что мама в этот день уехала, скажем, к тетке в деревню…
Я пристала к какому-то парню в военной форме, чуть ли не со слезами вымолила коротенький список тех немногих счастливчиков, кто выжил, не оставшись в городе в тот злополучный вечер…
Аманды Грейс среди них не было.
Я не знаю, сколько времени просидела на разрушенной станции. Может, полчаса, а может, и больше. Все злосчастные пассажиры уже разошлись, сбившись в группки по двое-по трое – чтоб было сподручней отбиваться от зомби.
Встала с места я лишь тогда, когда где-то поблизости послышался голодный рев, принадлежавший… нет, не животному – скорее человеку. Или тому, что когда-то им было…
Я шла как в тумане. Шла по пустынным улицам, попадая своими шпильками в выбоины на исковерканной дороге, слезы текли по лицу, я почти ничего не видела… не знаю, как не попалась оголодавшему зомби.
Ноги сами вынесли меня к тому, что когда-то было нашим домиком на Флауэр-стрит.
К огромной воронке, в которой можно было разглядеть обломки досок, осколки камня, что-то еще…
Я не смогла, просто не смогла себя заставить заглянуть внутрь. Просто села рядом, упав на колени прямо в радиоактивный снег – а потом и вовсе легла на землю.
Все, что я знала, любила, что было для меня привычным, простым и понятным – все рушилось у меня на глазах. Да что там рушилось – уже рухнуло…
Кажется, я задремала – но скорее всего провалилась в забытье, оцепенение. Я страстно желала оказаться подальше от этого кошмара, от разрушенного города, от всего…
Очнулась я от того, что меня кто-то тряс за плечо. Я с трудом, нехотя приподнялась и увидела пожилую женщину, которая стояла надо мной, сердито на меня глядя. Я узнала ее – это была наша соседка, миссис Коннор.
- Вставай, вставай! Ишь чего удумала, в снегу спать! Эдак и помереть недолго! Тем более – в ТАКОМ-то снегу. – она пристально вгляделась в мое лицо (наверняка тогда выглядящее не самым лучшим образом) и прямо ахнула – Элис! Деточка, что с тобой случилось?
Такая уж была миссис Коннор – для нее «деточками» были все люди младше пятидесяти. А я, наверное, вообще подпадала под категорию младенцев.
Я (сквозь рыдания) рассказала ей о том, что со мной случилось…
Миссис Коннор меня выслушала, посочувствовала, и рассказала, что она вчера ездила к внуку в другой город, и благодаря этому избежала страшной участи. Я спросила, что она будет теперь делать? Моя бывшая соседка со вздохом сказала, что пойдет к оцеплению и попросит у кого-нибудь позвонить… ведь должен же быть какой-то служебный телефон? Позвонит внуку, и тот за ней приедет. А даже если позвонить не удастся, то он все равно прочитает о несчастье в газетах не сегодня-завтра – а она тогда пока отсидится в бывшем здании вокзала. Мне же (так как у меня иногородней родни не наблюдалось) миссис Коннор посоветовала найти какое-нибудь укрытие, и постараться хоть как-то обустроится. Ведь рано или поздно все это исправят, так ведь?
Мне было безумно жаль миссис Коннор… очень надеюсь, что она и впрямь дошла до линии оцепления, и сейчас сидит в теплой квартирке своего внука, а не была растерзанна оголодавшими зомби…
Но ее совет, надо признаться, был дельным. Я попрощалась с соседкой (будем надеяться, не навсегда) и с новыми силами зашагала по улице. Я думала – вот как бы поступила в моей ситуации Элис (из «Обители зла»)? Или Анна? Или любая другая из тех «боевых» героинь, которые всегда мне так нравились? Ну, уж точно бы не стала раскисать и жалеть себя!
К тому же, я знала, куда мне пойти. Нужный мне домик стоял далеко от центра и от тех злосчастных электростанций, а значит, вполне возможно, уцелел (хотя бы частично). Ну а дорогу туда я помнила с детства.
В детстве мы с ребятами называли это место «лачугой стрелка» и рассказывали о нем всякие жуткие истории. Когда-то там и впрямь жил бирюком старик-охотник, которого многие за глаза называли Стрелком. Умер он тихо и давно – еще во времена моего раннего детства (а может, когда меня еще и не было), но это только придавало таинственности «проклятому месту», как мы его называли с друзьями. На самом деле это была никакая не лачуга, а вполне добротный дом (разве что сад порос бурьяном после смерти хозяина), но для детского фольклора такое название, ясное дело, было интереснее.