[Роза]

если можно я добавлю, я тоже эту тему люблю.. ПЕЧАТАЕТСЯ В НАУЧНО-ПОЗНАВАТЕЛЬНЫХ ЦЕЛЯХ,
ПЕЧАТАЕТСЯ НЕ В КОМЕРЧЕСКИХ ЦЕЛЯХ
НЕ ЗАБЫВАЙТЕ ЕСТЬ ЗАКОННЫЙ ПРАВООБЛАДАТЕЛЬ ДАННОГО ТЕКСТА (Текст сокращён оригинал печатался в ниже указаном)
"Модель творчества" "ЮНЫЕ РОМАНТИКИ" П.С.Гуревич статья журнал "Знание" №1,2,3,4 ( год напишу позже, когда журнал дома найду)
« Немецкие романтики, - пожалуй, острее других своих современников ощутили, что всё происходящее- это отнюдь не временное отклонение от идеалов Просвещения, а какой-то естественный и глубинный результат их развития»
Александр Львович Доброхотов.

«Со времён Возрождения Европа не видела такого чистого духовного подъёма как романтизм, такого прекрасного поколения как романтики».
Стефан Цвейг
Культ художественного гения

Романтики создали культ художника, то есть создателя красоты. Гёте назвал художника благонравным, помазанником бога. Романтики говорили о «жреце искусства» как о высшем среди смертных.
Новалис (Фридрих Фон Гарденберг, 1772 – 1801) писал: «Каждому следовало бы быть художником. Всё может становиться художеством».
Йозев Геррес – «идеал должен парить над головами тех, кто борется за познание и красоту, всё должно устремляться взором к этой светлой звезде. Миллионы людей, которые живут на земле, по мысли философа, не могут быть верны по одному принципу. Не только все должны признавать сокрытого бога. Этот бог – идеал. Поиск красоты в нём - вот цель романтиков.
В искусстве чувствительность становится чувством, спонтанность – фантазией, ощущение – интуицией, аффект – вдохновением; мир трогает чувства, идея вдохновляет фантазию. О фантазии романтики отзывались с особым почтением: «Жар фантазии превышает в художнике ясность смысла; картины внешнего мира преломляются в его душе, но не рождают пылания красок, а бледные, померкшие, резко контрастируют с теплокровными цветущими созданиями, что рисуются прекрасными, ослепительно яркими цветами радуги – радуги рождаемой внутренним солнцем духа, - на благоухающих туманах его фантазии». – П.С.Гуревич
Человеческому духу, по мнению романтиков, ненавистны покой и тишина. Весь Восток погрузился в изнеженную роскошь, на Западе тоже умиротворение в роскоши. Искусство творит волшебство, потому что проистекает из сокровенных глубин человеческой природы. Природе ненавистны покой и бесформенность, беспрестанно стремиться она к движению, к пластическому облику.
По Шеллингу, Универсум образован в Боге как вечная красота и абсолютное произведение искусства, поэтому в рукотворном искусстве истина являет себя в более полном виде, чем в философии. Идеальное искусство снимает покровы с божественных тайн. В искусстве наиболее полно и целостно в процессе созерцания, художественного озарения, откровения, духовной интуиции выражаются сокровенные основы бытия. Оно является фундаментом для всех наук и религии, и философии. Вакенродер был убеждён, - «искусство – это религиозное таинство»; в процессе создания произведения художник отыскивает следы Бога в мире и творческим актом причащается к высшей реальности. Шлеермахер утверждал что опыт романтизма – это новый религиозный опыт, на основе которого должно осуществиться единение души с Универсумом. Новалис был убеждён, что художник, являясь одновременно и философом и пророком, призван стать «священником и мистагогом новой веры», чтобы с помощью поэзии очистить от скверны души людей, природу, землю для новой идеальной возвышенной жизни.
Ночная душа романтизма

Фридрих Клопшток (1724-1803)

«О, могилы умерших, могилы
близких усопших!
Что же врозь вы легли?
Что же не лечь вам бок о бок
средь цветущей долины
Или в рощах густых?
Старца, что сходит в гроб, ведите, -
дрожащей стопою
Пусть идёт он, и пусть
Сам своей рукой посадит
на холм кипарисы
Для потомков своих.
В шатких вершинах дерев,
ещё тонких и тень не дающих,
Ночью я узрю её,
Ту, что нежно любил, и умру, и умру,
в слезах глядя на небо.
В землю снесите мой прах
Близ могилы, где дух отдал богу.
Так и прими, тлен,
Слёзы мои и – меня».

Бесконечно чуткий, горячий дух в полноте своего существования вглядывается в ночь грядущего. Утверждение самоценности духовно – творческой жизни личности, изображение сильных страстей у многих романтиков соседствовали с мотивами «мировой скорби», «ночной стороной души».
Романтики приковывали внимание к теневой стороне души, к её зловещим обнаружениям. Целая эпоха тяготела к скорбным, мучительным, сатанинским образам, призванным открыть человеку запретные зоны страха. Сатана, Люцифер, Мятежник демонстрировали не только омрачённость духа, химеры нечеловеческих измышлений, но и готовность прямой встречи с роком и ужасом. Романтизация страха составила примечательную черту такого сознания. Оно стремилось уловить тончайшие оттенки данного переживания, которое обретало самые причудливые формы, рождались фантасмагорические образы страха.
Русский романтизм


Особой притягательностью обладал русский романтизм. В нём прежде всего получили распространение байронизм, настроения «мировой скорби». Не остался равнодушным к немецким взглядам на «мировую душу» и её манифестации в природе, на присутствие потустороннего в земном мире, на всевластие воображения, на описание мира как «темницы души». Русские романтики пытались воскресить красоту прошлого. Они создавали всякого рода идиллии (поэтические произведения, изображающие счастливую, безмятежную жизнь на лоне природы). Это ощутимо в Пушкинских «Подражаниях Корану». Русский символизм разрабатывал широкую гамму настроений от вакхического гедонизма К.Н.Батюшкова и Д.В.Давыдова (Вакх – тот же Дионис, гедонизм – проповедь наслаждения) до подробного описания «живого мертвеца» с отчетами ощущения умирания, погребения заживо, разложения М.Ю.Лермонтова
Борьба добра и зла. Романтизация поэтизация дьявола.

«Печальный Демон, дух изгнанья,
Летал над грешною землёй,
И лучших дней воспоминанья,
Пред ним теснилися толпой».

Демон переживает человеческие чувства, они не мелки, не пресны, не убоги. Это любовь космического существа:

«Я тот, которому внимала
Ты в полуночной тишине,
Чья мысль в душе твоей шептала,
Чью грусть ты смутно отгадала,
Чей образ видела во сне.
Я тот, чей взор надежду губит;
Я тот, кого никто не любит;
Я бич врагов моих земных,
Я царь познанья и свободы,
Я враг небес, я зло природы,
И, видишь, я у ног твоих!»

В романтизме появляется романтизация смерти. Поэт влюблён и жизнь и смерть, но верна ему лишь последняя, «обитающая с любовью и вечностью». Байрон задаётся вопросом: может быть смерть ведёт к высшему знанию? Как же жить романтическому герою, как сохранить свой идеал красоты? Здесь возможен либо богоборческий бунт, либо стоическое принятие зла и страдания. Если ранний романтизм фактически уничтожает дистанцию между человеком и Богом («Бог хочет богов», «мы назначили себя людьми и выбрали себе бога как выбирают монарха» - слова немецкого романтика Новалиса), то позже рождается их взаимное отчуждение. Романтизм создаёт образ героического скептика – человека, бесстрашно порвавшего с богом и остающегося посреди пустого, чужого мира: «Я не верю, о Христос, Твоему святому слову, я слишком поздно пришёл в слишком старый мир; из века, лишённого надежды, родится век, в котором не будет страха», - говорит один из романтических персонажей. Начинается культ страдания («Ни что не придаёт нам такого величия, как великое страдание»). Французский поэт- романтик Альфред Виктор де Виньи (1797 –1863) задумывает создать произведение о Страшном суде, где Бог как подсудимый предстанет перед человечеством судьёй, что бы «объяснить, зачем творение, зачем страдания и смерть невинных».

«Представь себе…. кого бы?
Ну, хоть меня – немного помоложе;
Влюблённого, не слишком, а слегка –
С красоткой или другом – хоть с тобой,
Я весел…. Вдруг: виденье гробовое.
Внезапный мрак или что - нибудь такое,
Ну, слушай же.

Для этой эпохи красивое не только идиллическое. Для романтиков небыло ничего прекраснее, чем отречение от прозы жизни, пресного Бога, вялой обыденной любви. Поэтому они искали героики, романтизации, культа отшельничества, бегства от прозы жизни. И всё это составляло в эту эпоху представление о прекрасном…
Автором данного материала является П.С.Гуревич "Модель творчества" источник журнал "знание"