*— Элиз плачет, все такое… Мать твою, это будет сильно! индивидуалки багратионовская. Теперь же она всё время будто билась лбом в стену – любая попытка оканчивалась неудачей. Ярды зеленого сукна, акры толстых ковров — богатство искало укромности, и, если у кого-то рассыпались монеты, они рассыпались беззвучно. Первые двое смотрели настороженно, но уверенно, а Ринальди даже вызывающе. Но это был, конечно, всего лишь Лунгауэр, окончательно пришедший в себя от выстрела, которым господин Освальд разнес квадрофоническую установку.