«Поторопись же, мне не терпится! Ха-ха-ха!» Его резкое хихиканье лишь отдаленно напоминало смех, оно было скрипучим, как кашель,*— словно это был смех старика. индивидуалки москвы 1500. А потом я начала задавать вопросы о крупных партиях барбитурата и опиумных галлюциногенов. Сара раз за разом то так, то этак прокручивала в голове ситуацию и всякий раз приходила к одному выводу. В Париже каждый месяц умирало много красивых девушек, и это никогда не вызывало такого переполоха. *— Подчеркнутое спокойствие Ребуса выдавало его яростный гнев.